В. Тихонов

Шесть дней на Урале пролетели как-то незаметно, и настала пора возвращаться домой. В принципе был соблазн попытаться достать билет в прицепной вагон Соликамск — Москва, тем паче что в обратную сторону он даже останавливался в "родном" Утесе, однако в конце концов я не стал поступаться принципами и ранним рождественским утром отправился домой тем же "собачьим" путем.

Дрезина на станции Утес

Между прибытием пригородного из Соликамска и отправлением электрички на Пермь было почти два часа, и я решил прогуляться по Чусовому, повторяя "семь изгибов сокровенных" загадочного автобуса маршрута № 1.

Сколько мне не доводилось бывать в Чусовом на протяжении предыдущих 18 лет — ни разу этого автобуса живьем не видел, хотя на всех схемах городского транспорта и остановочных трафаретах он до сих пор исправно присутствует. Причина его превращения в "призрак", вероятно, заключается в трассе: следуя по маршруту Революционная — Архиповка через металлургический завод, он не заходит в Новый Город, а старый проходится неспешным шагом за 40 минут от одной железнодорожной станции до другой, то есть "единица" была попросту никому не нужна.

Станция Утес

Убив полтора часа с лишним, я добрался до вокзала и сел в уже поданную электричку, в которой мне предстояло провести ближайший четырехчасовой отрезок. Чтобы совсем не заскучать, я принялся за изучение висевшей там новенькой схемы Пермского отделения Свердловской железной дороги. Признаться честно, я и не ожидал, что это окажется столь увлекательным занятием — таких веселых схемок я давно не видел. Станция Кабалуд превратилась в Кабадул, Антабары — в Антибары, от моего Утеса остался только желтый кружочек, остановочные пункты 13 километр и Лесная Поляна вообще исчезли бесследно, а русская орфография обогатилась словосочетанием "Хребет Уральския". Но больше всего меня поразило название Гороблагородная, в котором станцию Гороблагодатская вообще было нелегко узнать с первого раза.

ЛиАЗ-677М

Впрочем, на привокзальной площади станции Пермь II, куда я пошел с твердым намерением перекусить, мне стало ясно, что схема — это еще не самое удивительное, что есть в Перми. Особенности пермского сервиса в зимний период — это куда круче. Захожу в одну из забегаловок, заказываю обед, выбрав несколько блюд из предложенного списка. Нарываюсь на ответ, как в одном польском анекдоте: "Официант, меню!" — "Пожалуйста, но я и так знаю, что вы закажете свиные ножки" — "Как вы догадались? Вы меня знаете?" — "Дело не в этом. Просто ничего другого нет". Ладно выбираю то, что есть, достаю деньги. Мне наливают стакан горячей воды, кладут в него пакетик чая и ошарашивают вопросом: "Вам в чай кофе класть или так пить будете?" — "Только чай", – растерянно произношу я. "В таком случае с вас три рубля. Отдайте, не грешите. Следующий!" Поняв, что спрашивать насчет заказанных плова и салата бесполезно, решаю обойтись булочкой к чаю без кофе. Подхожу к хлебной палатке, из окошка которой на меня глядит малыш лет трех и приветливо улыбается. Заглядываю внутрь — на меня глядит мама этого малыша (по совместительству продавщица) и тоже улыбается, не проявляя, однако, ко мне никакого интереса. Собираюсь уже сам попросить булочку, но в этот момент из окошка вылетает тяжелый металлический предмет, увернувшись от которого я принимаю решение поискать пищу в каком-нибудь более спокойном месте. В конце концов приходится удовлетвориться пирожком с картошкой, поскольку чай на морозе стремительно остывает.

Впрочем, еще более необыкновенные события начали происходить в электричке Пермь — Балезино. Я впервые в жизни видел, как небольшой цыганский табор пытался отбиться от одного подвыпившего русского (я раньше думал, что бывает только наоборот), которому, очевидно, было все равно с кем "догоняться". При этом он ни в какую не хотел верить, что перед ним цыгане, считая своих потенциальных собутыльников удмуртами (!), исповедующими ислам (!!!), но предлагая им "несмотря на это, выпить за православное Рождество". А больше всего ему захотелось налить стопку какой-то бабушке, которая вообще "великий и могучий" не понимала, поэтому возникший межнациональный конфликт сопровождался еще и синхронным переводом всей звучавшей ругани с русского на цыганский и обратно. Вблизи остановочного пункта Путино перепалка дошла до своего апогея, и я счел за благо перейти в другой вагон. В нем какой-то мужик тоже праздновал Рождество настолько хорошо, что собрался выходить из поезда, забыв сообщить об этом своему сыну, и если б сердобольные пассажиры не посоветовали мальчишке сходить в тамбур и посмотреть, куда отец навострил лыжи, неизвестно, чем бы закончилась эта рождественская история. В одной газете перед отъездом я читал сетования какого-то священника, писавшего, что многие наши сограждане воспринимают Рождество лишь как дополнительный выходной. Думаю, батюшка был не совсем прав — для подавляющего большинства это не столько выходной, сколько дополнительный повод ужраться до потери сознания.

Электропоезд ЭД-4 на станции Чусовская

Электричка наша на шестом часу пути тем временем добралась до Балезина. Я до поездки никак не мог понять, почему в западном направлении она идет на час медленнее, чем в восточном. Оказалось, что вечерний балезинский электропоезд попадает под лавину следующих в Москву и Питер поездов, и вынужден то и дело зависать на станциях минут по десять, чтобы пропустить оные, оказываясь в положении начинающего спортсмена, мимо которого с криком: "Лыжню!" проносятся признанные лидеры.

Пригородный участок Балезино — Киров вечером преодолевается в два приема: сначала при помощи "внутриудмуртского" поезда № 687 Ижевск — Яр, а затем поездом № 667 Верхнекамская — Киров. Ночевка в Яре при этом длится совсем недолго, и темное время суток проходит с большой пользой — к шести утра по московскому времени достигаешь берегов Вятки. Немаловажным достоинством этого участка является, на мой взгляд, наличие в составах местных поездов так называемых межобластных (или попросту сидячих) вагонов, которые в целом, к сожалению, распространены у нас мало, несмотря на свое удобство в местном сообщении. Хотя, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет, и те, кто может нормально спать только в лежачем положении, будет разочарован отсутствием обычных "общих".

Итак, в пять минут седьмого я оказался в Кирове и сразу же направился в билетную кассу с целью купить билет до Орехова-Зуева на "дневной" поезд № 113 Новосибирск — Брест. Поезд этот проходит через Киров раз в неделю (по понедельникам) и весьма удобен при движении в Москву тем, кто не очень любит спать в поездах: отправляясь из Кирова в 7.42, он уже в 20.35 достигает Орехова-Зуева (далее обходя Москву по большому кольцу). "Запасным вариантом" для меня была, во-первых, электричка на Шабалино, а во-вторых, поезд № 71 Свердловск — Санкт-Петербург, которым можно было добраться до Буя. Поскольку электричка отходила через 29 минут после прибытия поезда из Верхнекамской, действовать нужно было быстро (на всякий случай). Подхожу к кассе — там стоит компания женщин среднего возраста, связанных общим несчастьем — они уже двое суток не могут достать дешевые билеты на Пермь! (Это из Кирова-то при 20 поездах в сутки?! Боже мой, а пригородные для чего существуют? Выехав из Кирова в 2.49, можно уже к 15.45 достичь Перми по приемлемым ценам. Конечно, ехать пассажирским поездом удобнее, чем двумя пригородными, однако последнее, в свою очередь, куда приятнее, чем сидеть 48 часов на вокзале). Я уж было подумал, что мои шансы достать билеты в таком случае вообще стремятся к нулю, однако на вопрос, есть ли билеты на новосибирский поезд до станции Орехово-Зуево, неожиданно получил ответ: "Да должны быть. Только что было несколько, по крайней мере". Ого! Значит, я и здесь не одинок? Действительно, билет покупаю без проблем и с удовольствием провожаю электричку на Шабалино взглядом.

Трамвай КТМ-5 на площади у железнодорожного вокзала Пермь II

Место в шедшем из Свердловска вагоне № 14 мне досталось хорошенькое, тридцать восьмое, содержавшее в себе полный набор пассажирских предпочтений наоборот: верхнее, боковое, рядом с туалетом со стороны нерабочего тамбура, да еще с тихими и спокойными соседями — места 33-36 занимали четверо детей в возрасте от полутора до 12 лет. Так что это был не вагон, а, как говорят на Украине, дурдом "Веселка" (последнее слово в переводе с украинского означает "радуга", и им там часто называют детские сады — вот украинцы-то веселятся, наверное). В силу вышеуказанных обстоятельств из любопытных дорожных подробностей я могу вспомнить разве что тот самый туалет. Проводница вагона уверяла, что замок в нем не успели отремонтировать, но я подозреваю, что свердловские железнодорожники не чинять его специально, устраивая всем пассажирам своего рода "тест IQ по-русски". Дело в том, что дверь в это нужное в дороге заведение стояла несколько не на месте, и чтобы открыть туалет изнутри, нужно было сначала потянуть ее на себя, а уж затем поворачивать задвижку. Так вот, только четверо из 54 пассажиров это поняли! Остальные на предложение потянуть дверь на себя начинали дергать ручку вверх-вниз, а потом громко стучать в стенку и звать проводницу. Проводница приходила на помощь из другого конца вагона (причем "пленники" ватерклозета успокаивались только после того как слышали ее голос), вставляла в отверстие трехгранный ключ и просила отпустить дверную ручку, на что изнутри ее начинали дергать еще сильнее, реагируя на просьбы сидеть спокойно и ждать вызволения только с третьего раза. После очередного рейса из конца в конец проводница предложила всем застревающим пользоваться другим туалетом с исправным замком. Пассажиры вагона поделились в соотношении 4/50, и в санузел со стороны курилки, к удовольствию этих четырех, нельзя было попасть только во время стоянок и проезда санитарных зон.

Наконец приезжаем в Орехово-Зуево — елки зеленые! Я, конечно, полагал, что единственный поезд дальнего следования, имеющий остановку на этой станции и следующий далее на большое кольцо, остановится где-то в стороне от вокзала, но не думал, что настолько в стороне. В одном старом служебном расписании указывается, что у Орехова-Зуева существуют разновидности: Орехово-Зуево ПП, Орехово-Зуево ПО и Орехово-Зуево МП, так вот на какое-нибудь ПО нас скорее всего и загнали. Хорошо, что кроме меня на этой подмосковной станции выходили еще четыре человека, которые и указали мне путь к вокзалу (15 минут быстрым шагом по утоптанному снегу). А ведь ореховская стоянка официально не является технической — я проверял в системе "Экспресс-2". То есть теоретически купить билет можно не только до, но и от Орехова-Зуева! Интересно, а как на него садиться-то? М-да, похоже, страховому обществу "ЖАСО" пора вводить новый вид страховки в стиле "Поля чудес": купил билет, но не угадал, где остановится поезд.

Впрочем, некоторой компенсацией можно считать чудесную "рождественскую стыковку": с поезда, который ходит только по понедельникам, я попал на электричку, которая ходит только по выходным дням. Случилось это в результате разного рода переносов этих самых выходных, чему я был очень рад: эта электричка, во-первых, позволяла покинуть Орехово-Зуево на 13 минут раньше обычного, а во-вторых, отличалась хорошей скоростью — между станциями Железнодорожная и Москва-Курская у нее единственной остановкой было Новогиреево. В итоге к 23.00 я благополучно достиг Курского вокзала и еще до полуночи оказался дома. Новогоднее путешествие плавно перетекло в рождественскую сказку и завершилось счастливо, какового завершения всех ваших дел в наступившем году желаю и вам. Если позволите, то, продолжая поэтический вечер в Сергаче, даже и в стихах:

Счастья вам, столько, сколько снежинок в метели,
Сколько звезд над дорогою в ясную ночь,
И чтоб в новом году все, чего вы хотели,
Все, о чем вы мечтали, сбылось бы точь-в-точь.

И еще — чтоб навеки от вас улетели
Все печали, невзгоды и горести прочь.
Счастья вам, столько, сколько снежинок в метели,
Сколько звезд над дорогою в ясную ночь!